Интервью Вероники Лемишенко для портала “Харьковские известия”

Следующие сведения знают если не все, то, пожалуй, многие, интересующиеся музыкой. Но не привести их нельзя, потому что они не затакт, нет, они — настоящее вступление (к рассказу, коль скоро мы будем говорить о высоком).

Виктор Сальви родился в 1920 году в Чикаго, куда его семья переехала из Италии. Отец Виктора, Рудольфо Сальви, был скрипичным мастером, а Виктор, ставший впоследствии знаменитым арфистом, в начале прошлого века однажды смастерил свою первую арфу. Прошло не так много лет, и он стал арфистом Нью-Йоркской филармонии и оркестра NBS под управлением Артуро Тосканини. Это было время рождения первой арфы Salvi. С помощью нескольких мастеров Виктор Сальви стремился создать инструмент, который бы превзошел по звуку и техническому оснащению все существующие арфы. Так он положил начало рождению первой модели. А в 1956 году Виктор вернулся в Италию и основал собственную компанию, где продолжал совершенствовать свои инструменты и создавать широкий спектр уникальных арф неповторимого качества. Именно эти арфы стали известны всему миру как Salvi Harps.

В этом году впервые за свою многолетнюю историю арфы Salvi представлены в Украине, и наконец украинская публика сможет увидеть и услышать все разнообразие и красоту этих изысканных инструментов. Кстати, они изысканны не только по звуку и оформлению, они весьма содержательны и в стоимостном выражении. Цена арфы зависит от размера, объема и декора — леверсные арфы стоят от 2 тысяч евро, классические концертные — от 12 до 90. В Украину из Италии менеджер фирмы Мария Софрони привезла такие известные модели, как Minerva, Arianna, Iris, Diana, Daphne, Hermes, Titan и др. — всего 14 инструментов, как классических, так и леверсных моделей.

— Насколько я поняла, она обращалась к нескольким источникам, кто мог бы ей посоветовать украинскую арфистку для сотрудничества и презентации инструментов фирмы. Так они со мной связались, пригласили меня в Италию, в фирму, показали, как работают. Вместе мы наметили несколько проектов, в частности, мои концерты в Украине будут проводиться на арфах «Сальви»: я буду представлять инструменты, а фирма для этого на год предоставляет мне в аренду «Золотую арфу» и «Ирис ГОЛД». Также фирма подарила Харьковской музыкальной десятилетке две леверсные арфы — это ученические маленькие арфы, у которых нет педалей, а высота струны изменяется с помощью специальных леверсов, пережимается наверху. Но в основном у нас сейчас идет подготовка к масштабному проекту под названием «Арфовi барви», который будет проводиться в третий раз. Он организован мной и моим харьковским педагогом Ларисой Клевцовой при поддержке директора десятилетки Виктора Алтухова и директора филармонии, главного дирижера филармонического оркестра Юрия Янко.

— С удовольствием! Это арфовый конкурс-фестиваль, в Харькове в 2017 году он пройдет с 14 по 19 февраля. Вот именно с помощью фирмы «Сальви» мы выводим его на международный уровень, то есть предыдущие два раза мы проводили фестиваль в основном среди арфистов Украины и стран СНГ, а сейчас нам уже поступают заявки из Европы, в частности из Франции, Турции, Германии. Безусловно, арфисты очень заинтересовались этим музыкальным форумом. Планируется, что это будет конкурс в четырех категориях, спонсируемых арфами «Сальви», — от самых маленьких, начинающих арфистов, до 36-летних. Финал, кроме самой младшей категории, будет проводиться вместе с оркестром Юрия Янко Харьковской филармонии.

— Идея концертов была такова: часть программы я играю с органом, в дуэте с солистом Станиславом Калининым, и отделение — с оркестром Юрия Янко, чтобы максимально показать арфу в разных ипостасях: как она звучит в ансамбле с органом, как, солируя с оркестром. Арфа выдержала все испытания на «ура!», кроме того, что она невероятно красива, это инструмент мирового уровня производителя — фирмы «Сальви». Не могу не сказать, что в Украине большая проблема с арфами: хороший инструмент редкость, в школах занимаются на советских арфах, что губительно. А арфа чем новее, тем лучше, поскольку, кроме дерева в ней присутствуют более двух тысяч деталей, и механизм ее и система все время совершенствуются. Советские же сделаны примерно в 80‑х годах и по давно устаревшей системе, естественно, играя на таких инструментах, мы не можем быть конкурентоспособными. Кроме того, условия, в которых оптимально сохраняется арфа, это температура 22–24 градуса тепла и 50-процентная влажность. В таком состоянии, да, арфа может лет 10 прослужить без всяких нареканий. Ну а если это школа, а в классе 10 человек, это уже приличное количество, инструменты же нужно постоянно обновлять, держать в форме.

— Да, харьковская музыкальная десятилетка считается лучшей в Украине. И это не только субъективное мнение, но и объективный выбор, где проводить фестиваль арфистов «Арфовi барви». Харьков был выбран еще и потому, что кроме прекрасной школы, которая дает классы для репетиций, и зал, собственно для выступлений, еще Харьковская филармония обеспечивает конкурсантов сопровождением оркестра и залом для открытия и закрытия самого фестиваля. Хочу добавить, что фестиваль наш будет хоть и в третий раз, но на таком уровне — впервые. Постараемся сделать его ежегодным, а пока наметили раз в два года.

— Да, я слышала, он рассказывал в интервью, что такое событие — столько арф — впервые не только в городе, но и в Украине, тем более таких качественных инструментов. И оркестрам, и школам нужно обратить внимание на эту проблему, потому что наши учащиеся оказываются на шаг позади тех же студентов из Европы не в силу плохих педагогов или школ, а в силу того, что не могут доводить до совершенства свои навыки, — этого не позволяют инструменты. Естественно, Янко не просто поддержал мою и Марии Софрони инициативу, он устроил выставку этих арф в органном зале, за небольшой промежуток времени собрал оркестр, внепланово поставил концерт, несмотря на свой очень напряженный график, во всем пошел нам навстречу и проявил максимальную заинтересованность, за что ему, конечно, огромное спасибо.

— Родители и меня, и позже брата, как можно чаще старались привлечь к различным культурным мероприятиям, чтобы мы развивались всесторонне; конечно, водили в оперный театр. Я помню, что «Лебединое озеро» было моим любимым спектаклем: я в четырехлетнем возрасте высиживала его запросто и просила еще. Как известно, там есть каденция арфы, как во всех балетах Чайковского, и мама с папой привели меня однажды к оркестровой яме посмотреть, из какого инструмента исходили эти чарующие звуки. Инструмент мне показался и внешне невероятно красивым, так я в него влюбилась. Потом я ходила в подготовительный фортепианный класс десятилетки, а когда узнала, что в школе есть класс арфы, который ведет Лариса Валентиновна Клевцова, все вопросы отпали и мне купили арфу. Позже, благодаря, конечно, Ларисе Валентиновне, которая меня возила на фестивали, конкурсы, я познакомилась с моим будущим следующим педагогом, профессором Гнесинской академии музыки Эмилией Михайловной Гозырян. Ее постоянно приглашают в жюри различных конкурсов и стремятся посещать ее мастер-классы, потому что школа этого педагога славится и техничностью, и работой над деталями, и высокой музыкальностью. Пока я училась в школе, впервые попала в оркестр: и в Молодежный и в филармонический Харьковский, играла несколько сольных программ, и, конечно, партию арфы в «Лебедином озере», которое, кстати, до сих пор остается моим любимым спектаклем, несмотря на то, что я уже давно работаю в филармоническом оркестре Уральской филармонии под управлением Дмитрия Лисса, также выпускника Харьковской десятилетки. Там тоже много уже было сыграно и с оркестром, и сольно — мы много гастролируем. Последняя поездка была в Японию, но чаще по Европе — Франция, Германия, Австрия, Венгрия. Жизнь музыканта, конечно, очень увлекательна.

— Остается. Я преподаю, небольшой у меня пока, конечно, класс, но и с начинающими учениками тоже очень интересно.

— Нет, с оркестром в основном играю в брюках, хотя бываю и в платье. Для сольных выступлений у меня, не буду скрывать, довольно много платьев разных фасонов, разного цвета — для зимы и лета… но всегда кажется, что нужно еще! К какому-то новому залу, определенному концерту и т. д. А в оркестре действительно существует дресс-код, причем для мужчин более строгий — либо фраки, либо пиджаки одинаковые, для женщин — более или менее либеральный, но быть обязательно в черном и естественно никакого мини: брюки либо платье в пол.

— Да, тонкости есть: юбка не может быть узкой, а еще — никаких позвякивающих украшений или длинных сережек, ткань — гладкая, однородная, потому что арфа касается правого плеча, нужно, чтобы и не скользило излишне, и не цеплялось за инструмент. Все нужно продумывать! Да, туфли должны быть удобными, потому что на арфе педали. Некоторым арфистам удобно на небольшом каблучке, это зависит и от роста музыканта, и от того, как он привык, я, например, надеваю балетки. Но главное — никогда не выходить на сцену, не отрепетировав именно в том костюме, платье, наряде, в котором будешь играть.

— У меня на этот счет, или не на этот, немного другие ощущения. Я бы сказала, что больше воспринимаю ее если не как подружку, то партнера по сцене — точно, не только я одна полновластная хозяйка положения, исполнительница, но и она полноправный партнер, соисполнитель, активно участвующий в творческом процессе. Мы друг от друга находимся в одинаковой зависимости.

— Мне кажется, это зависит не столько от страны, сколько от человека, который решил заняться этим, конкретно от его идей, желания и стараний зависит.