«Чистая красота, светлая торжественность, нежность и страсть». 4 февраля – два симфонических шедевра двух гениев Мясковского и Брамса.

«Чистая красота, светлая торжественность, нежность и страсть». 4 февраля – два симфонических шедевра двух гениев Мясковского и Брамса.

Открывает программу симфонического вечера шедевр Брамса  (1833 – 1897)

– единственный скрипичный концерт, который  был сочинен летом 1878 года в Пертшахе – небольшом городе на юге Австрии. Свое романтичное творение Иоганнес Брамс посвятил известному скрипачу венгерского происхождения Йозефу Иоахиму. Именно Иоахим познакомил Брамса с четой Шуманов, которая сыграла большую роль в жизни композитора, и сам на протяжении многих лет оставался его близким другом. В процессе работы над концертом Брамс обращался к Иоахиму по всем вопросам скрипичной техники, но далеко не всегда следовал его советам. Однако, создавая первую часть, он не стал писать для нее каденцию, воспользовавшись каденцией Иоахима.

Концерт Брамса – одно из самых виртуозных произведений в этом жанре. Ганс фон Бюлов, сравнивая концерт Брамса, с популярным скрипичным концертом Бруха, утверждал, что концерт Бруха написан «для скрипки», а концерт Брамса – «против скрипки». При этом трудности скрипичной партии скорее связаны с фактурой произведения и сложностью замысла, чем со стремлением показать технические возможности солиста. Как и Вторая симфония, концерт проникнут типично брамсовской атмосферой светлой торжественности, которую не нарушают вторгающиеся время от времени в движение музыки драматические образы. Проводя слушателя в первой и второй частях через череду лирических образов, в финале Брамс погружается в стихию венгерского народного танца. И не только потому, что концерт посвящен Иоахиму, но и потому, что само звучание скрипки было для Брамса связано с экспрессией и страстью венгерских напевов.

Стоит отметить, что соло на скрипке исполняет молодая скрипачка родом из Львова Марта Герега. Она родилась в семье музыкантов. Отец был пианистом, а мать – скрипачка и школьный педагог Марты. Начала играть на скрипке в возрасте 5-ти лет. Марта была стипендиатом Президента Украины. Лауреат международных конкурсов, Марта Герега постоянно выступает с симфоническими и камерными оркестрами на сценах Львова, Ивано-Франковска, Запорожья, Одессы, Киева, а также за рубежом – в Чехии, Словакии и Польши. 4 февраля харьковчане услышат ее игру в сопровождении симфонического оркестра филармонии под управлением маэстро Юрия Янко.

Вторым произведения вечера станет шедевр Николая Мясковского (1881-1950) – симфония №27. По времени его рождения композитору суждено было соединить две эпохи. И не просто разное время — эпохи Царскую и Советскую.  В революцию Мясковский, дворянин с либерально-демократическими взглядами, вошел вполне сложившимся 36-летним человеком. На фотографии молодого Николая Яковлевича в офицерской форме можно заметить его сходство с последним российским императором, о чем сам композитор c юмором рассказывал – Шел он однажды по Арбату, его останавливает милиционер и говорит: “Гражданин, надо причёсочку-то переменить. Вы уж очень на императора похожи. Вас так могут и стукнуть”.

Симфония №27 – вершина творческого пути автора, итог его жизни. К сожалению, премьера состоялась через несколько дней после смерти Мясковского. Умолк оркестр, а собравшиеся в зале сидели неподвижно как зачарованные. Умение захватить, покорить слушателя своей музыкой, заставить жить в мире созданных им образом и чувств в Двадцать седьмой симфонии Мясковского проявилось с исключительной силой. Понадобилось какое-то время, чтобы люди вернулись к реальной обстановке. Тогда дирижер Гаук высоко над головой поднял партитуру, и все в зале, стоя, долго и горячо аплодировали, выражая свое восхищение услышанным и благодарность мастеру, создавшему это великолепное произведение. В тот памятный вечер первого исполнения многие восприняли эту симфонию как завещание мастера, вложившего в свое последнее произведение всю силу таланта и умения. Несмотря на полученные награды — орден Ленина, звание Народного артиста СССР, конец пути художника грустный. За два года до ухода из жизни, в 1948 году он был обвинен в «формалистических извращениях», антинародности. Композитор не счел нужным официально выразить свое отношение к партийной директиве, тем более покаяться. При всей твердости духа Мясковский был настолько травмирован, что в последние минуты жизни в полубреду он называл постановление «хулиганством».

Симфоническая музыка: Мясковский, Брамс